Много остроумных изобретений и больших открытий было сделано учеными Александрии. Большинство из них не получало применения, но иногда силами ученых издавались творения, поражавшие современников как неслыханное чудо.

     Одним из таких чудес был Александрийский маяк. Он был построен на скале, возвышавшейся на восточном берегу о. Фароса который в это время был гораздо ближе к египетскому берегу, чем во времена Гомера. Знаменитый римский ученый Плиний Старший вслед  за Страбоном объяснял это тем, что за несколько столетий наносы в устье реки Нила приблизили египетский берег к  о. Фарос. Из-за этих наносов и отложений на дне моря подход судов к гаваням города Александрии требовал большой осторожности и опытности. Множество мелей и подводных камней угрожало кораблям у египетских берегов.

     Для того чтобы сделать подход к Александрии безопасным, было решено построить маяк на восточной оконечности о. Фароса.  В 285 г. до н. э. остров соединили с берегом искусственно насыпанным перешейком — дамбой. Его длина составляла около трех четвертей километра. Строительство маяка было поручено известному архитектору Сострату Книдскому.

      Он с увлечением взялся за работу, и к 280 г. до н. э. постройка маяка была закончена. Это была трехэтажная башня высотой около 120 м. Нижний этаж имел  квадратную форму, причем длина каждой стенки составляла около 30.5 м. Первый этаж был сложен из крупных плит известняка. Стороны нижнего этажа были обращены к четырем сторонам  света — на  север,   восток,  юг  и  запад.   Второй этаж  представлял  собой  восьмигранную  башню, облицованную великолепными мраморными плитами. Восемь граней башни были ориентирована по направлению восьми главных ветров. Третий этаж-фонарь имел круглую форму, его венчал купол, на котором стояла огромная бронзовая статуя бога морей Посейдона высотой около 7 м.

      Купол придерживали полированные гранитные колонны. Здесь наверху горел огонь маяка, свет которого усиливался путем отражения его в целой системе металлических зеркал и был издалека виден мореплавателям. Топливо для костра доставлялось наверх по винтообразной лестнице, проходившей  внутри  двух  первых   этажей.   Она   была   настолько удобной и пологой,  что все горючие материалы для  поддержания костра в фонаре маяка подвозились на ослах.

       Маяк одновременно был крепостью, в которой находился большой гарнизон. В подземной части башни была расположена огромная цистерна для питьевой воды на случай осады. Маяк был также наблюдательным пyнктoм,  так как остроумная система металлических зеркал позволяла вести с вершины башни наблюдение за морским пространством и обнаруживать неприятельские корабли задолго  до того, как они появлялись вблизи от города. Восьмигранную   башню   украшали   многочисленные   бронзовые статуи. Некоторые из них были снабжены механизмами, некоторые служили флюгерами, указывавшими направление  ветра.  Путешественники,  видевшие Фаросский маяк, рассказывали о статуях  чудеса.  Одна  из  них будто  бы всегда указывала рукой на солнце на всем пути его движения по небосводу и опускала руку вниз, когда оно заходило. Другая статуя отбивала каждый час днем и ночью. Была будто бы и такая статуя, которая указывала рукой на море в случае, когда появлялся вражеский флот, и издавала предостерегающий крик при подходе врагов к гавани. Вероятно,  какая-то доля  правды  в  этих  рассказах  и была, если вспомнить о замечательных автоматах, сделанных Героном Александрийским. Возможно, что часть статуй производила  какие-нибудь условные движения,  а  со временем эти рассказы о чудесных статуях приняли совершенно неправдоподобную форму.

      Несомненно,  одно, что маяк, воздвигнутый на о. Фаросе, был первым и единственным во всем греческом мире маяком таких колоссальных размеров, где были применены самые замечательные и остроумные изобретения александрийских ученых.

      До этого древний мир не знал таких построек. Еще в V в. до н. э. у входа в Пирей - гавань самого передового города того времени Афин - ночью горели два самых обыкновенных костра, которые разжигались на вершинах двух колонн. Конечно, Александрийский маяк с его сложной системой зеркал и техническими усовершенствованиями казался всем, кто видел его или слышал о нем настоящим чудом.

      До нашего времени дошло несколько эпиграмм - коротких стихотворений, посвященных чудесному маяку, поражавшему путешественников, посетивших Александрию, Вот одна из них:

Башню на Фаросе грекам спасенье, Сострат Дексифанов,

Зодчий из Книда  воздвиг, о повелитель Протей!

Нет никаких островных сторожей на утесах в Египте,

Но от земли проведен мол для стоянки судов,

И высоко, рассекая эфир, поднимается башня,

Всюду, за множество верст, видная путнику днем.

Ночью издали видят плывущие морем все время

Свет от большого огня в самом верху маяка,

И хоть от Таирова Рога  готовы идти они, зная,

Что покровитель им есть гостеприимный Протей.

      Строитель маяка, архитектор Сострат, желая сохранить в памяти людей истинное имя создателя замечательной башни, высек на мраморной стене маяка следующую надпись: «Сострат, сын Дексифана из Книда, посвятил богам - спасителям ради мореходов». Вырезав эту надпись, он закрыл свое имя тонким слоем штукатурки и сверху написал по ней имя царя Птолемея Сотера. В глубине души Сострат надеялся, что время пройдет, штукатурка отвалится, и имя истинного строителя этого великолепного маяка прославится в веках. Так оно и случилось. Имя Сострата Книдского — славного создателя одного из семи чудес древнего мира — дошло до наших дней из далекой глубины веков.

      С высоты восьмигранной мраморной башни Фароса, составлявшей его второй этаж, открывался сверху великолепный вид. На юг простиралась Александрия. Сверху была особенно хорошо видна удивительно правильная  планировка столицы Египта. Невольно вспоминался рассказ о том, что по желанию царя Александра Македонского архитектор Дейнократу . создавая план Александрии, придал очертаниям города округлую форму развернутой македонской хламиды— военного плаща.

       Все маяки более позднего времени были жалким подражанием Фаросу. Конечно, содержание в полном порядке такого сложного хозяйства, каким был Фаросский маяк, требовало огромных средств. Сильные морские ветры, влажность воздуха,   все это неблагоприятно сказывалось на состоянии великолепного сооружения, воплотившего в себе замечательные достижения эллинистической архитектуры и техники. Из эпиграммы неизвестного автора мы знаем, что Фаросскому маяку угрожала опасность разрушения, которую, однако, удалось избежать.

Башня — помощница я морякам, потерявшим дорогу.

Здесь по ночам зажигаю я светлый огонь Посейдона.

Рухнуть вот-вот угрожала от глухо  шумящего ветра,

Но укрепил меня вновь своими трудами Аммонии.

После свирепых валов свои руки ко мне простирают

Все моряки, почитая тебя, о земли колебатель.

       Это удивительное сооружение простояло до XIV века. К этому времени в уже сильно разрушенном виде высота его составляла не  более 30 м, т. е. четвертую часть его настоящей высоты. Но даже в столь искалеченном виде этот памятник античной архитектуры вызывал восхищение арабских писателей, отмечавших красоту и величие руин этой грандиозной постройки.

       Остатки высокого постамента, на котором находилась замечательная башня, сохранились до наших дней, но для архитекторов и археологов они совершенно недоступны, так как встроены в средневековую крепость. В настоящее время на Фаросе находится египетский военный форт.